Рыболовный Шпицберген

Договору о Шпицбергене, который был подписан 9 февраля 1920 г. в Париже (далее по тексту Договор 1920г.), исполняется 100 лет. В то же время история рыболовства, китобойного и зверобойного промыслов в морском районе, прилегающем к архипелагу Шпицберген, островам Медвежий, Надежды и ряду других островов, насчитывает почти 1000 лет. По своему масштабу и значению для России и Норвегии вышеперечисленные виды промысла намного превосходят все другие направления экономической деятельности, осуществляемые на самом Шпицбергене, включая морской транспорт, добычу угля и туризм.

Обычно, говоря о Шпицбергене, имеют в виду, прежде всего, его сушу с прилегающими островами Медвежий, Надежды и ряд других более мелких островов и скал, а также прилегающие к ним территориальные воды. Между тем, морские районы, находящиеся в «шпицбергенском квадрате» (в соответствии с Договором1920 г. – 74-81°с.ш. и 10-35°в.д.), по площади в десятки раз превышают площадь суши всех вместе взятых островов, включая сам Шпицберген (рис.1). Именно эти морские районы являются местом активного рыболовства стран-участниц Договора 1920 года. Кроме рыболовства, в соответствии с Договором, осуществляются и иные виды деятельности.

Как известно, открытие и начало освоения архипелага Шпицберген и прилегающих к нему вод русскими поморами относится к XI-XII векам и тесно связано с морским промыслом, сначала морских млекопитающих – моржей, тюленей, а в последующем и рыб. Безусловно, определенное значение для колонистов имела охота на песцов, оленей, белых медведей непосредственно на островах.

И все же промысел морских живых ресурсов был тем движущим мотивом, который позволил поморам открыть и освоить суровые полярные острова, ранее именовавшиеся ими Грумант, и вести здесь различную хозяйственную деятельность, включая рыболовство. История освоения поморами, русскими, советскими исследователями архипелага Грумант-Шпицберген, других островов и вод, прилегающих к ним, и формирования правового режима морских районов, отражена в ряде научных, публицистических работ отечественных и зарубежных исследователей [1-46]. На основе этих работ и наших исследований выделены четыре основных периода, связанные с использованием морских живых ресурсов и формированием правового режима морского района Шпицбергена с прилегающими водами островов, подпадающих под действие Договора 1920 года.

Первый период связан с открытием архипелага и с развитием промысла морского зверя – моржей, тюленей, белых медведей и, попутно, рыбы. Наиболее интенсивно промысел осуществлялся в XV-XVII веках поморами и норвежцами. Это был период деятельности отдельных предпринимателей-одиночек и мелких артелей, которые на свой страх и риск вели здесь свою хозяйственную деятельность. Уже тогда на самом Шпицбергене поморы зимовали. В последующем не только зимовали, но оставались жить круглогодично. Так, русский промышленник Иван Старостин – один из самых первых постоянных жителей острова Западного Шпицберген, прожил здесь почти 39 лет.

Второй период начался в 1596 г. экспедицией голландца Виллема Баренца, открывшего архипелаг Шпицберген для европейцев и обнаружившего в его водах массовые скопления китов. После успешного проведения первой британской китобойной экспедиции к Западному Шпицбергену началось активное промышленное освоение запасов китов не только англичанами, но и немцами, шведами, норвежцами, голландцами, французами. Обработка забитых китов велась на побережье островов Западного и Южного Шпицбергена, где были установлены печи для вытапливания китового жира. Продукты китобойного промысла вывозились в европейские страны.

О масштабах этого промысла говорят следующие факты: в середине XVII века в промысле участвовало до 400 судов, а на побережье Западного Шпицбергена существовали многолюдные сезонные поселения и базы по переработке китов. Китобоям удавалось в отдельные годы добывать до 2600 морских млекопитающих. Конкурентная бесконтрольная охота, порой сопровождавшая «китовыми войнами», привела к быстрому сокращению их запасов и сворачиванию этого, по тем временам, очень прибыльного дела. Архипелаг Шпицберген, его воды и прилегающие острова опустели. Активный китобойный промысел был закончен к 20-м годам XVIII века. Последний кит был официально добыт в районе архипелага в 1911 году.

Развитие китобойного промысла положило начало работам по картированию побережья архипелага.

И только на восточном, западном, и на южном побережье Шпицбергена, да и в их фьордах продолжали промысел русские поморы, обратив свое внимание, прежде всего, на рыбные запасы этих районов.

Третий период начался в конце XIX в., и связан с открытием и освоением рыбных запасов, формированием суверенитета архипелага Шпицберген с прилегающими островами и закладкой правовых основ эксплуатации ресурсов суши и морских районов. Продолжается он и в настоящее время – в XXI веке. Именно этот период стал ведущим в рыболовстве России и Норвегии, как государств, наиболее близко расположенных к морским районам Шпицбергена, для прибрежного населения которых промысел рыбы имеет существенное значение.

Рисунок 1. Границы архипелага Шпицберген, обозначенные в Договоре о Шпицбергене 1920 года

До 1920 г. Шпицберген с прилегающими островами считался ничейной землей, хотя переговоры заинтересованных государств (России, Норвегии, Швеции, Дании, Великобритании, Германии и других) об их принадлежности велись длительный период в самых различных форматах. Они не привели к достижению взаимоприемлемого решения по правовому статусу Шпицбергена между всеми заинтересованными сторонами. Большинство стран тогда склонялось либо оставить его «ничейным», либо придать ему статус кондоминиума.

После окончания Первой мировой войны в Париже состоялась специальная конференция с участием девяти государств – США, Великобритании, Дании, Франции, Италии, Японии, Норвегии, Нидерландов и Швеции, на которой 9 февраля 1920 года был заключен Договор о Шпицбергене [10; 12; 24; 25; 28].

В статье 1 этого Договора был признан «полный и абсолютный суверенитет Норвегии над архипелагом Шпицберген, охватывающим с Медвежьим островом, или Берен-Эйланд, все острова, расположенные между 10 и 35° восточной долготы от Гринвича и между 74 и 81° северной широты… », но «на условиях, предусмотренных настоящим Договором». Эти условия были отражены в ряде статей Договора, прежде всего в статьях 2, 3 и 7, и касались они режима осуществления всех видов экономической деятельности, в том числе и рыболовства, на Шпицбергене, островах, подпадающих под действие Договора 1920 г. и в прилегающих к ним водах. Так, в статье 2 особо подчеркнуто, что «Суда и граждане Высоких Договаривающихся Сторон будут допущены на одинаковых условиях к осуществлению права на рыбную ловлю и охоту в местностях, указанных в статье 1 и в их территориальных водах».

Послереволюционная Россия, в период проведения Парижской конференции, не была признана всеми государствами, которые подписали Договор о Шпицбергене 1920 года и поэтому в ней не участвовала. Вместе с тем, государства – первоначальные участники Договора 1920 г. – хорошо понимали, что без присоединения к нему России он будет обречен на бездействие. В этой связи они предусмотрели в договоре специальное положение в статье 10, где было сказано, что «В ожидании того, что признание Высокими Договаривающими Сторонами русского правительства позволит России присоединиться к настоящему договору, русские граждане и общества будут пользоваться теми же правами, что и граждане Высоких Договаривающихся Сторон». Это положение основного текста Договора напрямую относит Россию к 9 государствам-основателям Договора о Шпицбергене, после ожидавшегося признания ее всеми участниками Договора. Такое произошло спустя 15 лет, в 1935 г., когда США, последними из 9 стран, подписавших договор, признали СССР, и наша страна присоединилась к Договору 1920 года. Современная Россия, как правопреемник СССР, является его участником и по настоящее время, что позволяет ей вести экономическую деятельность и рыболовство в этом морском районе, с учетом соответствующих положений Договора о Шпицбергене 1920 года, норм международного права и межправительственных соглашений и договоренностей, касающихся этого морского района, с рядом государств и, прежде всего, с Норвегией.

За 9 лет до присоединения СССР к Договору о Шпицбергене 1920 г., Президиум Центрального Исполнительного Комитета СССР Постановлением от 15 апреля 1926 г. объявил принадлежащими Советскому Союзу все территории в Северном Ледовитом океане в определенном секторе [12; 25; 22]. С запада он был ограничен меридианом 32°4´30´´ в.д. от Гринвича, проходящим до Северного полюса. С востока он ограничен меридианом 168°9´30´´ з.д., проходящим посередине пролива, разделяющего острова Ратманова и Крузенштерна, группы островов Диомида в Беринговом море. Против этого сектора, получившего наименование Полярных владений СССР и обозначавшегося на отечественных картах, да и ряде зарубежных карт, никто принципиально, в то время, не возражал. Между тем, его западная граница (32°4´30´´ в.д.) проходила намного западнее восточной границы Договора 1920 г. (35° в.д.). Западная граница Полярных владений СССР к северо-востоку от Шпицбергена даже проходила посередине территории острова Белый.

С присоединением в 1935 г. СССР к Договору о Шпицбергене западная граница Полярных владений СССР была приведена в соответствие с положениями этого Договора, т.е. перенесена с 32-го на 35°восточной долготы. Этот сектор Полярных владений современной России в новых границах на западе действует и в настоящее время, поскольку его никто не отменял и не пересматривал. Мнение ряда исследователей о том, что со вступлением в силу Конвенции ООН по морскому праву 1982 года ряд ее положений якобы автоматически отменяет секторальные границы Полярных владений России, не могут быть признаны состоятельными [6; 27]. Во-первых, в Конвенции ООН по морскому праву 1982 года нет таких положений. И, во-вторых, даже если бы они были, все равно необходимо национальное решение, отменяющее Постановление ЦИК СССР от 15 апреля 1926 года. Такое решение отсутствует. Следовательно, граница Полярных владений России является действующей, что имеет определенное значение и для отечественного рыболовства в Арктике.

Таким образом, к 30 годам прошлого века в Западном секторе Арктики, включая морской район архипелага Шпицберген с прилегающими островами, сформировался такой правовой режим, который относил эти морские районы к открытой части Мирового океана, именуемой часто как международные воды. Ведение в них экономической деятельности, включая исследования и рыболовство, могли осуществлять все государства-участники Договора 1920 года. Таких государств в настоящее время 45.

Первые, наиболее значимые для российского Северо-Запада, рыбные ресурсы в водах архипелага Шпицберген с прилегающими островами были открыты в предвоенные годы, а освоение их относится к послевоенным годам [2; 13; 27; 31; 34]. Именно тогда ученые ПИНРО совместно с промысловиками Мурманска начали осваивать, прежде всего, запасы трески в районе острова Медвежий, а затем – и запасы сельди, которая, из-за своих крупных размеров и превосходных вкусовых качеств, получила в нашей стране наименование «полярный залом». Уже в 1931-1932 годах эти районы давали до 12% годового улова трески в отечественном траловом промысле. Здесь же вели промысел и рыбаки Норвегии.

Приоритет открытия громадных скоплений крупной сельди и развития сельдяного промысла в Медвежинско-Шпицбергенском районе принадлежит советским ученым, поисковикам и промысловикам. За освоение промысла сельди – «полярного залома», ученые ПИНРО: профессор Ю.Ю. Марти, професcор Б.П. Мантейфель, капитан Г.П. Корольков и экономист С.В. Михайлов впервые в истории рыбной отрасли страны были удостоены Государственной (Сталинской) премии.

Поисково-исследовательские работы в этом районе были значительно расширены после окончания Второй мировой войны. Это привело в 50-60 годах прошлого века к открытию и освоению промыслом значительных запасов окуня-клювача, который был описан как новый вид морских окуней в 1951 г. ученым ПИНРО канд. биол. наук В.И. Травиным (Sebastes mentella Travin, 1951). В расширение районов промысла окуня-клювача большой вклад внесли капитаны-поисковики тралового флота и особенно капитан С.Д. Копытов. Его именем названа обширная территория промысла окуня в Баренцевом море – район Копытова. Так он обозначен не только на отечественных, но и на зарубежных промысловых картах и схемах.

В дальнейшем в районе к западу от о. Медвежий траулером «Треска», были обнаружены скопления черного палтуса. Это позволило начать здесь его специализированный траловый промысел. До этого черный палтус встречался только в качестве прилова при промысле трески и окуня. В результате широкомасштабных исследований биологии черного палтуса и его миграций, были открыты и освоены новые районы его промысла – вплоть до Западного Шпицбергена. Было доказано также единство его запасов, как и других объектов промысла, по всему Баренцеву морю, включая акваторию района Договора 1920 года, а также исключительных 200-мильных экономических зон (ИЭЗ) Норвегии и России (рис.2).

Рисунок 2. Российский промысел в Баренцевом море и сопредельных водах

Особое значение в рыболовстве в районе архипелага Шпицберген имела мойва в годы ее высокой численности. Так, в 1974-1984 гг. мойва была основным объектом промысла в Баренцевом море, что позволяло доводить ее годовой вылов до 400 тыс. т и более. Кроме упомянутых выше основных объектов рыболовства – трески, пикши, окуня, палтуса, сельди, мойвы – существенное значение для отечественного рыболовства имеют запасы камбаловых, путассу, морских зубаток, северной креветки, исландского гребешка и других морских живых ресурсов, многие из которых были открыты и освоены нашими соотечественниками. Все это позволило рыбакам России круглогодично вести промысел в районе, подпадающем под действие Договора 1920 года. За период с 1956 по 2018 гг. отечественный флот выловил здесь суммарно более 8 млн. т. рыбы. Наиболее результативными были первая половина 60-х и 80-е годы, когда ежегодный вылов был около 200 тыс. т, а в отдельные годы достигал более 400 тыс. тонн. В целом этот район дает до 20-25% годового улова рыбаков Севера России. В те годы, когда в результате охлаждения восточной части Баренцева моря основные скопления трески, пикши, окуня, палтуса имеют западное распределение, значение вод архипелага с прилегающими островами для отечественного рыболовства возрастает до 40-50% от годового вылова России в Баренцевом море. Для сравнения: удельный вес этого района в рыболовстве Норвегии составляет не более 8-10% от годового вылова.

По принятому в России, в целях рыболовства, районированию Западного сектора Арктики, включая морской район архипелага Шпицберген и западную часть Баренцева моря, в него входят 10 рыбопромысловых районов. Это – Западный Шпицберген, Зюйдкапский желоб, Шпицбергенская банка, Западный склон Шпицбергенской банки, Южный склон Шпицбергенской банки, Медвежинская банка, Район Надежды, Западный желоб, Возвышенность Персея и Центральная возвышенность.

Норвегия применяет свою, исторически сложившуюся, систему районирования морского района архипелага Шпицберген с наименованием промысловых банок на норвежском языке.

В НЕАФК и в ИКЕС принято иное районирование, для учета вылова морских живых ресурсов и мониторинга за состоянием запасов, где этот обширный район имеет наименование – статистический район IIB. Однако в него не входит часть восточного морского района архипелага Шпицберген. Тем не менее, это районирование признается всеми странами, осуществляющими рыбный промысел в этом районе.

Как известно, Норвегия ввела в 1977 г. вокруг архипелага Шпицберген так называемую 200-мильную рыбоохранную зону. Советский Союз и в последующем Россия, как и ряд других государств, ее не признали, считая, что ее введение противоречит положениям Договора 1920 г. [12; 19; 20; 26; 27; 30]. На эту особенность в свое время, еще 15 июня 1977 г., обращало внимание Норвегии Правительство Советского Союза в соответствующей ноте МИД. В ней было сказано, что такой подход находится в «...несоответствии обязательствам, принятым на себя Норвегией по Договору о Шпицбергене 1920 года» и что «...в этих условиях Советское правительство резервирует за собой возможность принятия соответствующих мер, обеспечивающих интересы СССР». Эта нота действует и по настоящее время, а Россия, как правопреемник СССР, осуществляет все права и обязанности, исходя из положений Договора о Шпицбергене 1920 года и из упомянутой ноты-заявления.

Дополнительный анализ обширных документов правового, исторического, природоохранного и другого характера за период с 1872 по 2015 гг. позволили отечественным исследователям [12; 18; 22] сделать следующие важнейшие выводы:

• Договор о Шпицбергене 1920 года не представляет оснований для установления Норвегией территориального моря, 200-мильной рыбоохранной, экономической или иной зоны Норвегии вокруг архипелага Шпицберген, также как и континентального шельфа здесь;
• Договор о Шпицбергене 1920 года не дает Норвегии прав в одностороннем порядке применять здесь меры по управлению ресурсами и осуществлять контрольные функции без договоренности с другими государствами-участниками Договора о Шпицбергене. Не говоря уже о мерах принуждения и наказания по норвежским законам.

Выявлены и исследованы и ряд других важных положении, которые вытекают для данного района при осуществлении здесь рыболовства [17; 18; 19; 20; 21;30; 41; 42].

Вместе с тем, Россия и Норвегия, как два прибрежных баренцевоморских государства, тесно сотрудничают по мониторингу за едиными запасами морских живых ресурсов и управлению рыболовством по всему Баренцевому морю, включая и морской район архипелага Шпицберген. Все возникающие вопросы рыболовства совместно рассматриваются российской и норвежской сторонами в рамках Смешанной Российско-Норвежской Комиссии по рыболовству (СРНК), что позволяет избегать конфронтации и вести рыбакам Норвегии и России промысел по отдельным запасам по единым согласованным правилам рыболовства [13; 14; 18; 19].

Мерами регулирования рыболовства, принятыми СРНК, руководствуются и рыбаки третьих стран, осуществляющих промысел морских живых ресурсов в морском районе архипелага Шпицберген. Все это создает долгосрочную основу для продолжения отечественного рыболовства в морском районе, подпадающем под действие Договора 1920 г. и в будущем.

Однако Норвегия проводит в этом районе, в соответствии с ее национальным законодательством, инспектирование как своих, так и иностранных судов, включая российские рыболовные суда, с целью контроля выполнения ими мер регулирования, принятых в рамках СРНК и на национальном уровне. Такие инспекция и контроль часто ведут к конфликтам, которые не признаются российской стороной. Все попытки решить эту проблему пока не удаются, что сохраняет напряженность при рыболовстве в морском районе, подпадающем под действие Договора 1920 г. [12-16; 23; 27).

Позднее новые границы ИЭЗ и линии разграничения континентального шельфа между Норвегией и Россией были определены Договором между Российской Федерацией и Королевством Норвегия о разграничении морских пространств и сотрудничестве в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане, заключенным 15 сентября 2010 года (Договор 2010 года). В нем в Приложении 1 отражены положения, в соответствии с которыми Россия и Норвегия будут и в дальнейшем сотрудничать в области рыболовства.

Рисунок 3. Районы промысла морских живых ресурсов российскими рыболовными судами в Баренцевом море в холодные (а) и в теплые (б) годы

Анализ их все же показывает необходимость внесения соответствующих дополнительных поправок в Приложение 1 Договора 2010 года с тем, чтобы обеспечить отечественные интересы по рыболовству в морском районе, подпадающем под действие Договора 1920 г. [31; 39].

Последнее вытекает и из правового заключения Договора 2010 года, выполненного д-ром юрид. наук, профессором, заслуженным юристом России Г.М. Мелковым [23].В соответствии с этим заключением, после вступления в силу Договора 2010 г. наступают следующие негативные для России последствия для ее прав по Договору о Шпицбергене 1920 года:

• у России более не будет оснований возражать против 200-мильной зоны Норвегии вокруг Шпицбергена (а до Договора 2010 года такие основания были, согласно Договору о Шпицбергене 1920 года);
• у России более не будет оснований возражать против континентального шельфа Норвегии вокруг Шпицбергена (а до Договора 2010 года такие основания были, согласно Договору о Шпицбергене 1920 года);
• у России более не будет оснований возражать против территориального моря Норвегии вокруг Шпицбергена (а до Договора 2010 года такие основания были, согласно Договору о Шпицбергене 1920 года);
• всякая экономическая деятельность России, после вступления Договора 2010 года в силу, в морских районах вокруг Шпицбергена на основе Договора о Шпицбергене становится юридически невозможной. Такая деятельность возможна только при ее полном подчинении законодательству Норвегии о ее территориальном море, 200-мильной зоне, континентальном шельфе.

То есть тот факт, что в Договоре 2010 г. нет никакого упоминания, ссылки на подтверждение прав России по Договору о Шпицбергене 1920 г., соответствует интересам Норвегии, но не России. Статьи 1, 2 и 3 Договора о Шпицбергене 1920 года дают огромные права России: например, на равных с Норвегией и другими участниками Договора 1920 года заниматься рыбным промыслом, добычей минеральных ресурсов не только в обозначенных координатах района действия Договора о Шпицбергене, но и на самих островах, которые находятся под суверенитетом Норвегии. Если оставить всё так, как есть в Договоре 2010 г., без каких-либо изменений и дополнений в самом Договоре и в Приложениях 1 и 2 к нему, то следующим шагом Норвегии будет преобразование 200-мильной рыбоохранной зоны в 200-мильную экономическую зону вокруг Шпицбергена. А это, в свою очередь, нанесет не только огромный экономический ущерб России, но и большой политический ущерб, так как может вызвать целую цепочку притязаний к России в других районах.

Наряду с этим сохраняются и различные подходы России и Норвегии относительно правового статуса морского района, описанного в Договоре 1920 года. Россия продолжает его считать районом открытого моря, а Норвегия – районом, находящимися под ее юрисдикцией (рис. 4, 5). Такое принципиальное расхождение в правовой оценке морских районов архипелага Шпицберген создает определенную напряженность в двусторонних отношениях между Россией и Норвегией, как единственных прибрежных государств Баренцева моря. Более того, это сказывается и на осуществлении здесь рыболовства российскими судами. Попытки России урегулировать эти противоречия пока не привели к взаимоприемлемому решению. В этих условиях морской район рыболовства вокруг архипелага Шпицберген является одним из сложнейших, с правовой точки зрения, в Западном секторе Арктики с высокой вероятностью возникновения конфликтных ситуаций. Предотвратить их – задача Норвегии и России, которые в наибольшей степени заинтересованы в долгосрочном использовании в этом районе морских живых ресурсов, на основе научных рекомендаций и с учетом единого экологического комплекса по всему Баренцевому морю [13; 29]. Это принципиальное положение Россия подтвердила в Заявлении Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, сделанном 25 марта 2011 г. при ратификации Договора 2010 года (Приложение). Особо в Заявлении подчеркивается приверженность России соблюдению положений Договора о Шпицбергене 1920 года, Конвенции ООН по морскому праву 1982 года.

Не менее важны для развития сотрудничества между сторонами и такие базисные межправительственные Соглашения как, касающиеся сотрудничества России и Норвегии в области рыболовства от 1975 г. и о взаимных отношениях в области рыболовства от 1976 г., а также, разработанных для их реализации, механизмов, включая СРНК.

Рисунок 4. Доктринальная позиция России относительно морских пространств, касающихся промысла морских живых ресурсов (за исключением «сидячих видов») в Баренцевом, Гренландском и Норвежском морях

Со вступлением в силу Договора 2010 г. рыбопромысловые суда под флагом Российской Федерации пока продолжают промысел морских живых ресурсов в морском районе Шпицбергена в счёт своей национальной квоты, принятой в рамках СРНК, поскольку морской район вокруг Шпицбергена рассматривается Россией как район открытого моря (рис.4). Точка зрения Норвегии другая: вокруг Шпицбергена была и существует, несмотря на Договор 2010 года, 200-мильная норвежская рыбоохранная зона со всеми вытекающими последствиями для рыболовного флота России (рис.5).

Рисунок 5. Доктринальная позиция Норвегии относительно морских пространств, касающихся промысла морских живых ресурсов (за исключением «сидячих видов») в Баренцевом, Гренландском и Норвежском морях

Одновременно с этим капитаны российских рыболовных судов, в соответствии с указаниями Росрыболовства от 27 июня 2011 г. и от 10 апреля 2013 г. «О разъяснении капитанам российских судов» (далее по тексту «Разъяснениями») предписан следующий порядок при инспектировании норвежцами наших судов: Продолжать, как и до вступления в силу Договора 2010 года, допускать на борт норвежских инспекторов Береговой охраны (KYSTVAKT, более известна рыбакам, как БОХР), входящих в Вооружённые силы Норвегии, для проверки выполнения мер регулирования рыболовства, принятыми СРНК, и действующего для морского района Шпицбергена [12; 28; 29]. По результатам таких проверок, как правило, норвежские инспектора составляют протоколы, которые капитаны российских рыболовных судов, в соответствии с упомянутыми выше «Разъяснениями», не подписывают, сообщая об этом своему судовладельцу. В тех случаях, когда, по мнению норвежских инспекторов, имеются подозрения или выявлены нарушения правил рыболовства (они принимаются для этого районными норвежскими властями), судно задерживается и осуществляется разбирательство. При невозможности выявления всех обстоятельств нарушений на месте, судно конвоируется в норвежский порт, где проводится дополнительное рассмотрение дела уже в норвежских судах в соответствии с норвежскими законами. Такие задержания – аресты российских рыболовных судов в морском районе Шпицбергена – происходят регулярно. В последние годы действия Договора 2010 года таких задержаний, как правило, бывает от 1 до 3 судов в год.

Что же касается проверок российских рыбопромысловых судов норвежскими инспекторами БОХР в морском районе Шпицбергена, то ими охвачено почти 100% судов. Как правило, большинство судов инспектируются по 2-3 раза в период нахождения их на промысле. После каждой такой проверки капитан судна получает письменное предупреждение о последствиях неподачи норвежским властям ежедневных сведений о местонахождении, вылове и т.д. при работе в 200-мильной норвежской рыбоохранной зоне Шпицбергена и требование подписать это предупреждение. Последнее капитанами отвергается со ссылкой на «Разъяснения»; информация об этом направляется судовладельцу.

Все предложения российской стороны урегулировать эти острые конфликтные ситуации, выработав согласованные совместные процедуры контроля и проверок мер регулирования рыболовства, отвергаются норвежцами как затрагивающие их юрисдикцию в этом районе. Со вступлением в силу Договора 2010 г. у норвежской стороны появились дополнительные аргументы в свою пользу по этому вопросу: прежде всего то, что по Договору (Статья 2) Россия признала юрисдикцию и суверенные права Норвегии к западу от линии разграничения, куда также входит и 200-мильная рыбоохранная зона Шпицбергена. Именно этот вопрос – признание нами прав Норвегии на морской район Шпицбергена и обеспечение оптимальных условий для работы отечественного флота в нём, в условиях вступления в силу Договора 2010 г., – был одним из ключевых при принятии решения депутатами и сенаторами Федерального Собрания Российской Федерации о его ратификации. Не получив по этому вопросу убедительной аргументации в ходе открытого Пленарного заседания Госдумы от официального представителя Президента Российской Федерации, заместителя министра иностранных дел В.Г. Титова, депутаты всё же приняли решение о ратификации Договора (напомню, голосами только одной фракции), сопроводив его Заявлением «В связи с разграничением морских пространств между Российской Федерацией и Норвегией в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане» (см. Приложение А). В нём законодатели, констатировав основные положения Договора 2010 года и выразив надежду на возможное дальнейшее укрепление двухстороннего сотрудничества, после вступления его в силу, особо отмечают важность при этом не нанесения «какого-либо ущерба правам и обязанностям Сторон по другим международным договорам», к которым «безусловно, относится и Договор о Шпицбергене 1920 года». Этим, единственным из всех официальных документов, относящихся к Договору 2010 года, упоминанием о важности для российской ресурсной деятельности морского района, подпадающего под действие Договора о Шпицбергене 1920 года, парламентарии России посылают важный сигнал норвежской стороне о необходимости с этим считаться и учитывать при сотрудничестве в этом районе [26; 33]. Не менее существенно и то, что в связи со 100-летием Договора о Шпицбергене, Министр иностранных дел Российской Федерации С.В. Лавров, в своем послании Министру иностранных дел Королевства Норвегия И.М. Эриксен Сёрэйде от 4 февраля 2020 года, особо подчеркнул о «…неправомерности установления Норвегией так называемой «рыбоохранной зоны», искусственное расширение природоохранных зон для ограничения экономической деятельности…» (Приложение «Б»).

В настоящее время начинается четвертый исторический период в Западном секторе Арктики, включая морской район Договора 1920 года, который достигнет пика, вероятно, в середине XXI века. Он будет обусловлен разведкой и разработкой углеводородов – нефти и газа – не только на территории самих островов, но и на акватории участков шельфа, подпадающих под действие Договора 1920 года. Разведка и разработка запасов углеводородов на шельфе приведут к необходимости поиска правовых основ для такой деятельности в рамках положений Договора 1920 года. Будет необходимо также решение ряда природоохранных и экологических проблем, прежде всего – гармонизация двух видов экономической деятельности – рыболовства и нефтегазовой промышленности. В этой связи морской район архипелага Шпицберген, с точки зрения его значения для отечественного рыболовства, становится особенно важным для выработки подходов по защите национальных интересов, с учетом природоохранного аспекта в Западном секторе Арктики и завершающимся здесь разграничением не только 200-милных ИЭЗ, но и континентального шельфа (pис.6).

Рисунок 6. Пространственное положение различных зон, районов юрисдикции в Баренцевом, Норвежском и Гренландском морях и линия разграничения по Договору 2010 года

Сотрудничество России и Норвегии по мониторингу за морскими живыми ресурсами и управлению рыболовством в Западном секторе Арктики, включая район, подпадающий под действие Договора 1920 года, характеризуется эффективностью и высоким доверием между сторонами. Этому способствуют сбалансированные межправительственные соглашения в области рыболовства и механизмы по их практической реализации. К последнему относится, прежде всего, СРНК. Интересам России и Норвегии отвечают сохранение высокого уровня сотрудничества в будущем и препятствование ННН-рыболовству со стороны третьих стран.

Вместе с тем серьёзные разногласия между Россией и Норвегией по правовому статусу морских районов архипелага Шпицберген остаются не урегулированными, что создает здесь конфликтную ситуацию, которая может вызвать нежелательные последствия для рыболовства обеих сторон.

Исходя из вышеприведённого и принимая во внимание возможность внесения поправок в Приложение 1 Договора 2010 года, своевременным было бы, с учётом практики применения этого Договора в последние годы, осуществление следующих дополнительных мер по обеспечению интересов отечественного рыболовства в морском районе, подпадающем под действие Договора 1920 года:

1. Провести российско-норвежские переговоры относительно внесения поправок в Приложение I Договора 2010 года, касающиеся вопросов рыболовства, которые бы обеспечивали долгосрочные интересы отечественного рыболовства в Западном секторе Арктики, включая морской район, подпадающий под Договор о Шпицбергене 1920 года.
2. Информировать Норвегию о том, что до принятия поправок в Приложение I российские суда продолжат осуществлять рыбный промысел в морском районе архипелага Шпицберген, как они ведут его и в настоящее время, с соблюдением мер регулирования и правил рыболовства, принятых СРНК.
3. Контроль деятельности рыболовных судов под флагом России должен осуществляться в морском районе архипелага Шпицберген только российскими компетентными органами.
4. Перспективным представляется продолжение специальных российско-норвежских переговоров по выработке и принятию единых мер регулирования и правил рыболовства, гармонизированных процедур проверки их исполнения как российскими, так и норвежскими инспекторскими судами, а также – мер наказания, в случае их нарушения по всем промысловым районам Баренцева моря, независимо от зон юрисдикции.
5. Направить норвежской стороне Заявление Государственной Думы России, которое было принято ею при ратификации Договора 2010 года, о неизменности позиции России по неукоснительному соблюдению Договора о Шпицбергене 1920 года и непризнании нами, как и ранее, так называемой норвежской 200-мильной рыбоохранной зоны, введённой вокруг архипелага Шпицберген.
6. Разработать и принять на национальном и международном уровнях специальные экологические требования для разведки и разработки углеводородных ресурсов в Западном секторе Арктики, включая морской район архипелага Шпицберген и шельф Баренцева моря. При этом следует отдать предпочтение сохранению традиционного рыболовства, окружающей среды, видового разнообразия и генофонда морских живых ресурсов.
7. Выступить с инициативой создания на Шпицбергене российско-норвежского Центра мониторинга состояния морских живых ресурсов и контроля деятельности рыбопромысловых судов в Западном секторе Арктики, морском районе архипелага Шпицберген, в Баренцевом, Гренландском, Норвежском морях и Международного арбитражного суда по спорам, связанным с экономической деятельностью в морском районе, подпадающем под действие Договора 1920 года.